Объект двухуровневая квартира в центре Москвы площадью 130 кв. метров

Архитектор: Георгий Воронин Декоратор: Светлана Попова

Он и Она привози­ли из путешест­вий по свету не сувениры, а вкусы, на­строенные на западную волну, освобожденную от условностей и бытовых проблем. Американский стиль с его техногенными наворотами, обтекаемы­ми формами и люминес­центными красками пере­силил влияние прочих. Но если вы полагаете, что Америка может быть только такой, значит, вы никогда там не были.

Архитектор, который открыл Америку

Архитектор Георгий Во­ронин тоже никогда не был в Новом Свете, но удивительно точно сов­пал взглядами с мироощу­щением заказчиков. А те желали только одного: чтобы их квартира, рас­положенная в типовом панельном доме в центре Москвы, казалась амери­канской. Благо привязы­вать интерьер оказалось не к чему, да и незачем: квартира находится так высоко, что вокруг — лишь бесконечный объем неба и воздуха. Таким об­разом, архитектор полу­чил настоящую американ­скую свободу и мог тво­рить, что захочет, а хозяе­ва дома полностью на не­го положились. Фокус заключался в том, что выполнять заказ пред­стояло на смехотворной по американским пред­ставлениям площади: сто тридцать квадратных метров на оба яруса. На этом “пятачке”, согласно зако­нам жанра, Воронину тре­бовалось создать не про­сто открытое, но еще и наполненное воздухом пространство в духе аме­риканского лофта. Для этого он лишил квартиру почти всех дверей (за ис­ключением дверей в туа­летные комнаты), добив­шись эффекта перетекаю­щих пространств. Интерьеру в приватном американском стиле следу­ет быть живым и на глаз, и на ощупь. Поэтому кварти­ру нужно было наполнить тактильными ощущения ми. В ней много природ­ных материалов (дерево, камень, натуральные тка­ни). Никаких отчужден­ных, холодных поверхно­стей. Светлые стены мощ­ны, основательны и явно не подвластны движению стрелок на циферблате. Далее Воронин предложил, а заказчики с легкостью пошли на то, чтобы в их замечательно нерусском доме поселился настоящий российский антиквариат. Это помогло подчеркнуть своеобразие остальной ме­бели, выписанной, само собой разумеется, из-за океана. Когда к экзотиче ским растениям, заботливо расставленным хозяйкой по всему дому, добавились непропорционально боль­шие, но умопомрачитель­но уютные, наделенные ис­тинно западным объемом комфорта ковры и диваны, столы и тумбы, интерьер окончательно заговорил на американском сленге.

Русский бунт

В этот момент случилось вот что. Когда американ­ский взгляд на вещи почти уже торжествовал в мос­ковском доме, откуда ни возьмись явился неугомонный русский дух, по­требовав введения в клас­сический образ иррацио­нального зерна. Носите­лем смущающего начала стал Воронин, убежден­ный в том, что интерьер не тот предмет, который требует к себе серьезного отношения и что ему не повредит немного иро­нии. Исходящие от архи­тектора флюиды произве­ли впечатление на хозяйку дома, и игра началась. Ирония присутствует в те­ме контрастов (ультрасов­ременная аудиоаппарату­ра на антикварном столи­ке, холодная индустриальная кухня и роскошный деревянный стол); читает­ся в асимметричных ин-терьерных решениях (в спальне, рассчитанной на двоих, всего одна тумбоч­ка); проявляется в мело­чах (смешной зеленый куст в... клетке). Благодаря этим приемам, обычное классическое решение пе­режило метаморфозу и превратилось в стебное классическое решение, что вполне соответствует свободному отношению к жизни. Вышла квартира в американском духе с большим вложением рус­ской души.